В России много говорят о скором возвращении Coca-Cola, Apple, Uniqlo, McDonaldʼs и других иностранных компаний. У этих слухов есть хоть какие-то основания?
Что случилось?
На фоне потепления отношений с новой американской администрацией российские власти и близкие к ним медиа и эксперты начали всерьез обсуждать сценарий возвращения на местный рынок зарубежных компаний, покинувших страну после вторжения Вооруженных сил РФ в Украину в 2022 году.
25 февраля газета «Ведомости» со ссылкой на представителя Минфина сообщила, что любой бизнес, который захочет вновь работать в стране, будет обязан заручиться одобрением правительственной комиссии по иностранным инвестициям. Этот орган сегодня в индивидуальном порядке рассматривает заявки от компаний, стремящихся покинуть российский рынок, — и для желающих, напротив, восстановить свои позиции будет действовать та же бюрократическая процедура. Она прописана в двух указах Владимира Путина — «Об особом порядке осуществления отдельных видов сделок между некоторыми лицами» и «О дополнительных временных мерах экономического характера по обеспечению финансовой стабильности РФ в сфере валютного регулирования». Эти документы предполагают, что любые сделки с участием компаний из «недружественных» стран должны проводиться в особом порядке и контролироваться правительством и Центральным банком.
Аудиоверсию этого текста слушайте на «Радио Медуза»
You can read this explainer in English here.
А какие-то сделки уже намечаются?
Если и намечаются, то пока непублично.
Единственным косвенным подтверждением вероятного камбэка крупного западного бренда можно считать недавнее заявление гендиректора Renault Луки де Мео. В интервью Financial Times топ-менеджер сказал, что автогигант, в 2022 году за символическую сумму продавший долю в АвтоВАЗе и списавший 2,2 миллиарда евро из-за ухода с российского рынка, «постарается использовать возможность для бизнеса», если увидит таковую. При этом де Мео сразу оговорился: речь идет лишь об одном из сценариев развития событий, о котором сам он пока не думает всерьез.
12 февраля южнокорейское агентство Yonhap со ссылкой на источники также написало, что о возвращении в Россию размышляют в другом автоконцерне — Hyundai. Правда, уже через пару дней сама компания опровергла наличие таких планов.
Все другие новости о возвращении иностранных компаний можно смело отнести к области слухов. Распространяют их преимущественно провластные медиа.
- 15 февраля телеграм-канал Mash со ссылкой на неназванные источники сообщил, что почву к возвращению в Россию готовят представители холдинга Inditex (бренды Zara, Bershka, Massimo Dutti и другие).
- 16 февраля политолог Вадим Сипров в интервью «Аргументам и фактам» предположил, что первая волна брендов, которые вновь придут в страну, охватит американский бизнес: «PepsiCo, Coca-Cola, Apple, Microsoft, Cisco, Johnson & Johnson, Nike, а возможно, Ford, нефтесервисные компании и зерновые трейдеры». Эксперт также спрогнозировал скорое восстановление работы платежных систем Visa и MasterCard и появление «вывесок McDonaldʼs» к концу 2025 года.
- 17 февраля телеграм-канал Shot написал, что японский ретейлер Uniqlo якобы разослал бывшим российским сотрудникам сообщение о вероятности «возвращения на работу».
- 18 февраля вновь Mash и вновь без ссылки на авторитетные источники сообщил, что план масштабного камбэка готовит The Coca-Cola Company.
- Наконец, 19 февраля все то же медиа написало, что вернуться хочет и сеть кофеен Starbucks — и якобы даже готова выкупить точки местного эпигона Stars Coffee за 270 миллионов долларов.
Подчеркнем: ни одна из почти полутора десятков перечисленных компаний ни прямо, ни косвенно об интересе к восстановлению позиций на российском рынке пока не объявила. Это признал даже пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков. И если прежние волны слухов были основаны хотя бы на каком-то фактическом материале — как, например, в 2024-м, когда The Coca-Cola Company подала в Роспатент заявки на регистрацию своих товарных знаков (скорее всего, для правовой защиты брендов на местном рынке), — то сегодня весь поток новостей о грядущих камбэках, кажется, опирается лишь на внешнеполитическую повестку, которую задают российские власти.
Что это за повестка?
Это прежде всего курс на сближение с администрацией Дональда Трампа. 18 февраля российская и американская делегации провели первый раунд двусторонних переговоров в Эр-Рияде — и уже спустя три дня Владимир Путин попросил правительство «отрегулировать возвращение на наш рынок тех, кто хочет вернуться». При этом в кабинете министров никто не обещает бизнесу из «недружественных» стран легкого восстановления утраченных позиций.
- Первый вице-премьер Денис Мантуров заявлял, что Россия будет допускать на свой рынок лишь те компании, в приходе которых заинтересована сама. А «возвращение тех, кто убежал, [власти будут рассматривать] так же пристально, как они это сделали в 2022 году»: «Мы будем рассматривать каждый случай в отдельности, и с тем, с кем нам выгодно сотрудничество, мы будем находить решения». Чиновник напоминал, что в некоторых договорах по продаже западными компаниями российских активов был заложен опцион на обратный выкуп: «Но эти условия никто на сегодняшний день, даже предварительно, не обсуждал по возврату. Поэтому где-то это год, где-то это два, где-то это пять лет. В зависимости от условий, которые закладывались в соглашении».
- Министр промышленности Антон Алиханов, в свою очередь, подчеркивал, что «мы никого с распростертыми объятиями не ждем»: «За все нужно будет платить, за свое поведение. Мы будем, когда будет соответствующее поручение, готовить наше видение».
- Министр иностранных дел Сергей Лавров отмечал, что западные компании не стоит «отваживать от российского рынка», но допускать их нужно только в те отрасли, где не будет рисков для экономики, — «если вдруг опять кто-то там встанет не с той ноги».
- Министр экономического развития Максим Решетников, признавая, что «пока каких-то юридических обращений не было», заверял, что «явно идет зондирование в информационном поле». По его словам, российским властям «очень важно, чтобы деньги, [вложенные в импортозамещение], не сгорели»: «Поэтому будем относиться к этому индивидуально».
Все это рамочные заявления, которые вписываются в разрабатываемый Минфином порядок возвращения иностранных компаний. Но от некоторых представителей власти звучат и более ястребиные слова в адрес потенциальных «недружественных» участников российского рынка.
Иностранцев что, запугивают?
Можно сказать и так. Во всяком случае, некоторых.
- Например, официальный представитель МИД Мария Захарова предупредила «блудные бренды», что тем придется нести ответственность за высказывания государственных деятелей страны происхождения. В частности, компании «почувствуют последствия» за слова, подвергающие «сомнению итоги Второй мировой» и порочащие «память наших героев СВО».
- Тот же Денис Мантуров заявлял, что иностранным розничным сетям, например брендам одежды, в случае возвращения может быть поставлено обязательное условие о «представленности» на аннексированных территориях Украины — в Крыму, Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской областях.
- Председатель думского комитета по информационным технологиям Сергей Боярский призвал к деятельному раскаянию корпорацию Meta. Судя по всему, это означает как минимум открытие полноценного представительства в России для полного соблюдения местного репрессивного законодательства. В противном случае даже отмена санкций Запада не повлечет за собой амнистии в виде разблокировки Facebook и Instagram, заверил депутат.
- Google — еще один крайне маловероятный кандидат на скорое возвращение. Бешеный счетчик наложенного на компанию долга перед заблокированными в ютьюбе российскими телеканалами уже намотал безумную сумму почти в три дуодециллиона рублей (это число с 39 нулями!) — так что участвующие в судах юристы признают, что для выплаты не хватит «всех активов на планете Земля». Тем не менее член комитета Госдумы по информационной политике Антон Немкин, к примеру, считает, что допуск Google на рынок РФ возможен лишь в случае удовлетворения неадекватных требований истцов.
- Финансовых наказаний требуют и для Apple: по данным Mash, производителю iPhone придется выложить не менее 40 миллионов рублей по искам за реализацию якобы бракованной продукции.
- Наконец, упоминавшиеся политологом Сипровым Visa и Mastercard никак не смогут вернуться в Россию раньше, чем будут сняты санкции с Национальной системы платежных карт (НСПК): по закону все транзакции внутри РФ обязаны обрабатываться именно НСПК, напоминал заместитель председателя правления ВТБ Дмитрий Пьянов.
И это еще отнюдь не все угрозы и требования в адрес иностранного бизнеса, которые сегодня звучат в РФ. Впрочем, есть в российском истеблишменте и более примирительные позиции.
И кто же их озвучивает?
Например, специальный представитель президента РФ по связям с международными организациями для достижения целей устойчивого развития Борис Титов. После российско-американских переговоров в Эр-Рияде он предположил, что теперь на повестке дня — постепенная разморозка счетов компаний и возвращение западных брендов: «Банки и бизнес перестанут дуть на холодную воду и перестанут ограничивать себя и других даже тогда, когда прямых санкционных запретов нет. Ждем разморозки счетов несанкционных компаний, возврата в Россию западных брендов, возобновления выдачи виз».
Миролюбивую риторику использует и непосредственный участник переговорного процесса с США, нарастивший в последние недели аппаратное влияние глава Российского фонда прямых инвестиций Кирилл Дмитриев. В беседе с представителями администрации Трампа он оценил потери только американского бизнеса от ухода из РФ в 324 миллиарда долларов упущенной прибыли. Посыл очевиден: возвращайтесь — и зарабатывайте на местном рынке снова.
Ну так что, посыл будет услышан?
Вовсе не исключено.
Хотя сам Дональд Трамп 26 февраля заверил, что санкции против России не будут сняты до подписания мирного договора с Украиной, Вашингтон и Москва уже ведут диалог об экономическом сотрудничестве как минимум в сфере разведки полезных ископаемых и освоения торговых маршрутов в Арктике. А Владимир Путин открыто завлекает американских инвесторов перспективой совместного освоения залежей редкоземельных металлов в РФ.
Можно предположить, что любое — пусть самое шаткое — перемирие в Украине моментально откроет широкое окно для расширения экономических и торговых связей между США и Россией. И ушедший американский бизнес действительно быстрее других «недружественных» конкурентов получит зеленый свет на возвращение.
А как же все эти сложные процедуры допуска, о которых говорят в Минфине?
Мы пока не знаем, как российские власти собираются распахивать объятия перед американскими компаниями.
Как отмечал в комментарии «Ведомостям» управляющий партнер московского офиса адвокатского бюро ЕПАМ Денис Архипов, возвращающийся бизнес наверняка столкнется с повышенными требованиями к инвестированию в России, локализации и реальной передаче технологий. Также компаниям предстоит преодолеть юридические трудности, такие как необходимость согласования в правительстве изменения долей «недружественных» иностранцев и внутренние санкционные ограничения, относящиеся к сделкам с зарубежными юрлицами, предписывающие работать через специальные счета типа «С» (на них должна накапливаться вся прибыль от работы в РФ) и запрещающие нерезидентам с Запада переводы за рубеж, напоминало издание The Bell.
Наконец, едва ли иностранцы не будут брать во внимание возросший риск национализации российских активов — к такой практике власти прибегают в том числе в отношении предприятий, принадлежащих иностранцам.
Кстати, а много ли иностранных компаний в принципе ушли из России? Кажется, давно ничего не слышно о громких выходах с рынка…
Действительно, в последние месяцы этот процесс практически остановился. По состоянию на середину 2024-го из России ушли или свернули свою деятельность в стране менее половины иностранных предприятий, работавших до 24 февраля 2022 года (примерно 1,6 тысячи против 2,2 тысячи оставшихся). Их совокупные убытки от этого принципиального шага в прошлом году перевалили за 100 миллиардов долларов — но все же далеки от озвученной Кириллом Дмитриевым оценки более чем в 300 миллиардов.
Тем не менее для многих возвращение, очевидно, является привлекательным сценарием развития событий. В какой конфигурации и когда это может произойти, мы едва ли узнаем как минимум до завершения горячей фазы войны в Украине.
«Медуза»