Моя Россия сидит в тюрьме Военный суд признал молодых активистов, проходящих по делу «Сети», террористами — и дал им огромные сроки. Репортаж Кристины Сафоновой

10 февраля тройка судей Приволжского окружного военного суда вынесла приговоры семерым пензенским левым активистам, проходящим по делу «Сети». Всех их признали виновными в создании террористической организации и приговорили к лишению свободы сроком от шести до 18 лет. Спецкор «Медузы» Кристина Сафонова побывала на заседании и увидела, как восприняли вердикт суда осужденные и их родственники.

Елена Богатова приходит в здание Пензенского областного суда одной из первых. На ней футболка сообщества Rupression «Ваш электрошокер не убьет наши идеи!» и белый шейный платок в черный горошек — символ объединения «Матери против политических репрессий». 

Сына Елены, студента и экоактивиста Илью Шакурского задержали 18 октября 2017 года. Его и еще десять молодых людей (большинство из них — левые активисты, антифашисты или анархисты, увлекающиеся страйкболом) обвиняют в создании террористического сообщества «Сеть». По версии следствия, они создали ячейки в Пензе, Санкт-Петербурге, Москве и Белоруссии, чтобы совершить теракты перед выборами президента России и чемпионатом мира по футболу, — и тем самым «раскачать народные массы для дальнейшей дестабилизации политической обстановки в стране», а когда наступит «час Ч», поднять вооруженный мятеж. Восемью фигурантами дела «Сети» занимается пензенское управление ФСБ, тремя — петербургское управление спецслужбы. 

Формальными основаниями для возбуждения дела были показания одногруппника Шакурского, Егора Зорина; сам он стал свидетелем. Обвинение во многом строится на признательных показаниях подсудимых. Многие из них рассказывали, что давали эти показания под пытками или угрозой пыток. Несмотря на это, прокурор попросил приговорить пензенских активистов Дмитрия Пчелинцева, Илью Шакурского, Максима Иванкина, Василия Куксова, Армана Сагынбаева, Андрея Чернова и Михаила Кулькова к реальным срокам лишения свободы от шести до 18 лет.

«Видите, сколько сегодня полицейских», — обращается Елена Богатова к корреспонденту «Медузы». Она объясняет, что обычно ей удается увидеть сына через забор, когда его привозят из СИЗО № 1, расположенного здесь же, в Пензе. В этот раз, переживает Богатова, полицейские могут ей помешать. Вскоре она выходит на улицу, чтобы попытать удачу.

К этому времени у здания суда собирается толпа. Бывший фигурант «московского дела» Владислав Барабанов становится у ворот с плакатом «Свободу фигурантам дела „Сети“». Через дорогу от него — еще один пикетчик, на его ватмане написано: «Пенза — город пыток». Полицейские сначала наблюдают за протестующими со стороны и только спустя некоторое время решаются вмешаться — подойти к Барабанову и попросить его показать документы. Разгонять толпу им не приходится — люди сами спешат к служебному входу суда, чтобы встретить подсудимых. Они кричат подъехавшим автозакам «Позор!» и «Свободу!» под песни группы «Порнофильмы» — треки включают в телефонах и подпевают.

* * *

Около одиннадцати утра пришедших — среди них мама фигурантки дела «Нового величия» Анны Павликовой Юлия Виноградова и правозащитник Лев Пономарев — начинают впускать в зал. Пройти удается примерно 40 слушателям и журналистам. Остальные — включая появившихся незадолго до оглашения приговора омоновцев в балаклавах — остаются за дверью и на улице.

Родственники и друзья подсудимых стараются подойти поближе к стеклянной клетке, где те заперты. Они кричат им слова поддержки, спрашивают, как те себя чувствуют, и обсуждают последние новости.

«Дим, музыку слушал?» — кричит кто-то из толпы. 

Пчелинцев в ответ улыбается и рассказывает про песню, текст которой ему передали в СИЗО: он никогда не слышал, как она поется, поэтому мотив решил придумать сам. 

В зал входит тройка судей Приволжского окружного военного суда (в Пензенском областном они проводят выездное заседание): председательствующий Юрий Клубков, Андрей Баландин и Дмитрий Сирота. Они по очереди зачитывают приговор. Прежде всего, суд сообщил, что снял с Дмитрия Пчелинцева обвинения о покушении на поджог военкомата в 2011 году (часть 3 статьи 30 и часть 2 статьи 167 УК) и прекратил дело «ввиду недоказанности». Пчелинцев в этот момент внимательно изучает выданную ему стопку бумаг.

Статья 241 УПК позволяет в делах о терроризме не оглашать приговор полностью — тройка судей этим пользуется и зачитывает только вводную и резолютивную части. Всех подсудимых признают виновными.

27-летнего Дмитрия Пчелинцева, как и просил прокурор, приговаривают в общей сложности к 18 годам колонии строгого режима.

23-летнего Илью Шакурского — к 16 годам колонии строгого режима и штрафу в размере 50 тысяч рублей.

30-летнего Андрея Чернова — к 14 годам колонии строгого режима.

25-летнего Максима Иванкина — к 13 годам колонии строгого режима.

25-летнего Михаила Кулькова — к 10 годам колонии строгого режима. 

31-летнего Василия Куксова — к девяти годам колонии общего режима.

И 27-летнего Армана Сагынбаева — к шести годам колонии общего режима.

Время содержания под стражей всем осужденным будет зачтено, говорит судья Клубков. Фигуранты дела «Сети», кажется, никак не реагируют на его слова. Большинство из них смотрят перед собой.

Найденные у Пчелинцева, Шакурского и Чернова охотничьи ружья, травматические пистолеты и гранаты (они утверждали, что оно было им подброшено) суд постановляет конфисковать и передать в Росгвардию «для принятия решения об их уничтожении, реализации, либо использовании». 

Другие вещдоки — в том числе учебник спецназа ГРУ, книги «Праздник непослушания, вновь гуляют все», «Секретная служба Гитлера», брошюру «Наемный труд и капитал» Карла Маркса и введение Фридриха Энгельса и другие анархистские издания — решено уничтожить как «средства совершения преступления, не представляющие ценности». Когда судья зачитывает название книги «Серега рокер. Выпуск 2», Иванкин и Пчелинцев улыбаются. 

Приговор, продолжает судья, можно обжаловать в течение десяти суток. Илья Шакурский улыбается и подмигивает матери, она вытирает руками глаза. Другие родители осужденных тоже с трудом сдерживают слезы — многие, как и их дети, смотрят куда-то перед собой, некоторые — под ноги.

Заседание окончено. Слушатели скандируют: «Позор!» и «Свободу политзаключенным!». Крики слышны и из-за двери. 

— Держитесь, мы с вами! — обращается кто-то из толпы к осужденным. 

— Нет, это мы с вами! — отзывается Дмитрий Пчелинцев. 

* * *

После оглашения приговора собравшиеся еще какое-то время не покидают первый этаж суда и скандируют лозунги. Несколько женщин успокаивают мать осужденного Армана Сагынбаева, Елену. Ей предлагают успокоительное и провожают в туалет, чтобы она могла умыться. «Девочки, вы не плачьте, мы только вышли на тропу войны!» — обращается к матерям женщина с белым платком в черный горошек на шее. 

Покинув суд, группа поддержки фигурантов дела «Сети» не спешит расходиться и собирается позади здания, где припаркованы автозаки. Здесь под ритмичный бой барабанов и песни все той же группы «Порнофильмы» они скандируют: «Полиция с народом, не служи уродам», «Свободу политзаключенным», «Главный враг в моей стране — ФСБ и центр Э», «Не виновны» и «Мусора — позор России». Полицейские по обе стороны забора наблюдают за ними молча. Когда у автозаков появляются омоновцы в балаклавах, толпа переходит к новому лозунгу: «Террористы здесь только в масках».

«Это не суд был, это был цирк, — говорит журналистам мать Дмитрия Пчелинцева, Светлана. — Я считаю, что не нужно было его проводить. Сказали бы, что в нашей стране суда никакого быть не должно. Не нужно тратить ни время, ни силы, ни эмоции. Все сядут, как скажут ФСБ». 

Когда автозаки уезжают, люди поют: «Это точно пройдет. С пакетом мокрым на голове. С электрометками на руке. Моя Россия сидит в тюрьме».