«Между страхом и возможностью что-то сказать выбираю второе» После начала войны новосибирский депутат Хельга Пирогова открыто поддержала Украину, теперь на нее завели дело по личному требованию Бастрыкина. Вот ее история
В середине июля депутат новосибирского городского совета Хельга Пирогова написала твит, в котором прокомментировала текст о погибших в Украине российских добровольцах — заявив, что ей хочется оживить солдат и «надавать им по щщам». Вскоре Следственный комитет — по личному поручению главы ведомства Александра Бастрыкина — возбудил против депутата уголовное дело о «фейках» про войну. По этой статье Пироговой может грозить штраф до полутора миллионов рублей или лишение свободы на срок до трех лет. Депутат решила не дожидаться суда и уехала из России. Вот что она рассказала «Медузе» о своем деле.
У меня был очень стремительный «врыв» в политику. Я раньше была, можно сказать, маленьким скромным городским активистом. Были какие-то базовые штуки типа участия в митингах и организации каких-то мероприятий. Я возмущалась тем, что и как происходит относительно благоустройства и комфорта города.
Незадолго до мэрской кампании [в 2019 году] мы познакомились с Сергеем Бойко. После этих выборов стало понятно, что отдельный человек вряд ли что-либо выиграет в городе, и я попала в компанию тех, кто решал, что делать с выборами в [городской совет] 2020 году. Решили, что нужна какая-то коалиция.
Тогда это были просто слова. Но в 2020 году коалиция [оппозиционеров во главе с Бойко] появилась. Я пришла в штаб, спросила, что могу делать и как могу помочь. Мне сказали, что стать кандидатом — это прекрасная помощь. Я стала кандидатом, буквально за два дня собрала все документы, провела избирательную кампанию и выиграла.
Вот такой краткий путь успеха. Между тем, как я пришла в штат и спросила, как я могу помочь, и тем, когда я получила корочку депутата, прошло два с половиной месяца.
До этого я работала маркетологом, пиарщиком в разных компаниях и занимались их продвижением. Еще раньше — сразу после университета — пошла работать в районную администрацию, в структурное подразделение мэрии. Три года отработала там и изнутри знаю систему. Знаю, как работают муниципальные власти.
В администрации невозможно оставаться по нескольким причинам. После университета ты приходишь молодой, задорный, у тебя куча идей — и ты знаешь, как лучше что сделать. У тебя грандиозные планы, а система так построена, что твои грандиозные планы никому не нужны. И ты должен делать то же самое, что делали в 1989 году, только с использованием компьютера.
Люди из года в год делают одно и то же. Вообще ничего не меняется. И если вдруг кто-то говорит о твоей инициативе «давайте сделаем», то это быстро заглохнет, потому что на каждом этапе ты встречаешь препятствия. Никому не нужны твои достижения, каждый твой косяк в новом деле — и ты можешь попрощаться с местом. Так работает система. Поэтому все работают так, что лишь бы ничего не случилось, лишь бы ничего не произошло. Лучше сидеть и просто не брать на себя никакую ответственность.
Это сильно напрягало. Я думала о том, чтобы уйти. А потом в 2014 году случился Крым. Я поняла, что точно не могу оставаться. Какое-то время работала — пока искала другое место. Потом ушла.
Но когда ты депутат, ты независим, ты не чиновник. Я могу делать, условно, все, что захочу. Да, мне могут вставлять палки в колеса, но у меня больше возможностей, полномочий и свободы. Это другой уровень.
Но я не представляла, что мой выбор стать независимым депутатом может окончиться уголовным делом. Ни один человек не представляет, что это может так закончиться. Я до последнего надеялась, что этого не произойдет.
Я не планировала уезжать из России. Уголовное дело было единственным, что могло меня выдавить. Я не хотела уезжать из России. До сих пор не хочу и, мягко говоря, не могу смириться с этим. У меня нет желания. Многие говорят: «Вот классно жить в Европе». Но многие забывают, что за этим «жить в Европе» стоит огромное количество всего — на бытовом и эмоциональном уровне.
Я правда люблю Россию и хочу, чтобы в моей стране можно было жить хорошо, комфортно, счастливо, сыто и богато. Один мой оппонент недавно мне заявил: «Ну как ты не понимаешь: русские такие люди, им нужно жить в бедности, в нищете, потому что это наше». Что эта наша сермяжная Русь, что нам надо плохо жить и мы по-другому не умеем. Я категорически не согласна с этим постулатом. Мы достойны жить хорошо, но, к сожалению, такие мои стремления не всеми разделяются — судя по уголовному делу.
О деле я узнала, когда с утра [22 июля] мне прислали кучу сообщений. Вообще, этот твит я удалила задолго до того, как возбудили дело. Я удалила, потому что порассуждала, что он чересчур эмоциональный и его могут неправильно понять. В общем, неправильно и поняли.
Меня взяла оторопь, когда я узнала об уголовном деле (остановлюсь на этой формулировке). Решение об отъезде я приняла в этот же день, во второй половине дня. Стало понятно, что просто так с меня не слезут. Им в любом случае будет нужна показательная порка и показательная жертва. Стало понятно, что это вопрос времени, и вопрос очень срочного времени. Я пересекла границу, и вот я в Грузии.
Сейчас я попытаюсь немного отдохнуть, найти время дать интервью всем, кто хочет, и буду решать, что делать дальше. У меня нет конкретного ответа на этот вопрос [о том, что делать] даже для себя самой. Пока нет. Но я остаюсь депутатом в Новосибирске, буду работать с городскими вопросами. У меня остались помощники там — и в этом плане моя работа меняется, но не особо сильно.
Сложно говорить о своей смелости. Ты просто берешь и делаешь то, что считаешь нужным, потому что не можешь по-другому. Это как переходить дорогу на зеленый свет, потому что так правильно и нужно. И не возникает вопросов: «А почему ты переходишь на зеленый?» Такая же история.
Я не могу молчать, когда вижу несправедливость. Было страшно, но между страхом и возможностью что-то сказать я выбираю второе. И если честно, конечно, не было ощущения, что могут дать уголовку, потому что я все-таки дозировала высказывания и вещей, за которые можно получить уголовное дело, у меня не было. Это же нелепо — подумать, что можно получить уголовное дело за твит, в котором даже не используется слово «война». Хотя и за это тоже — супернелепо.
Из моего окружения ни один человек не поддерживает войну. В этом плане мне невероятно повезло, что вокруг меня оказались прекрасные люди. Но конечно, я сталкивалась с теми, кто поддерживает. Это куча моих коллег по горсовету.
Когда я пришла на сессию в венке, вся фракция «Единой России» была в фирменных партийных масках с Z. Они максимально обозначили свою позицию.
Ты просто стараешься, насколько это возможно, сократить количество контактов с такими людьми, которые поддерживают войну. А если это невозможно, то просто эмоционально разделяешь позицию про войну и рабочие городские вопросы, потому что у тебя нет выбора: тебе нужно решить вопрос для своих избирателей, для жителей города.
Но мы не переубеждали друг друга [с другими депутатами]. В этом плане я не вижу смысла, если честно. А избиратели мне писали письма, просили высказать свою позицию. Я безумно рада, что большинство жителей моего округа поддерживают меня. По крайней мере было гораздо больше слов поддержки, чем слов, что они разочаровались из-за того, что голосовали за меня. Такие тоже были, не скрою, но первых было больше.
Сейчас, чтобы я перестала быть депутатом, есть несколько вариантов лишения мандата. Первое — это решение суда. Второе — это нарушение в декларации о доходах. Третье — это смерть. Не знаю, будет ли что-то из этого. Главное, чтобы не последнее.
Записала Саша Сивцова