Неприятие фашизма и военных преступлений — всего лишь «стереотип». Именно так написано в экспертизе по делу Олега Орлова Вот история правозащитника из «Мемориала». Его хотят отправить в колонию за пост в фейсбуке
Сегодня, 3 июля 2023-го, в Головинском районном суде Москвы пройдет второе заседание по уголовному делу против Олега Орлова. Главу правозащитного центра «Мемориал» обвиняют в повторной «дискредитации» российской армии, ему грозит до трех лет лишения свободы. Поводом для уголовного дела стал пост в фейсбуке под названием «Им хотелось фашизма. Они его получили» — о войне в Украине и будущем России. Доказательства вины — лингвистическая экспертиза, подготовленная учителем математики и переводчиком, а также показания участников провластного движения «Ветераны России». «Медуза» рассказывает главное об этом деле.
Телефон, значок «Нет войне», наклейки с символикой «Мемориала» и книга «Россия-Чечня: цепь ошибок и преступлений». Все это у Олега Орлова изъяли 21 марта 2023-го во время обыска в его московской квартире. В тот день обыски прошли у еще восьми «мемориальцев» и в офисе организации в Малом Каретном переулке.
«Мемориал», появившийся еще в 1989 году, на протяжении почти всей своей истории находился под давлением властей. Например, в 2013-м, спустя год после появления дискриминационного закона об «иностранных агентах», такой статус присвоили его правозащитному центру, в 2016-м — головной организации «Международный Мемориал». А в конце 2021-го Генпрокуратура и вовсе потребовала ликвидировать «Мемориал» и одноименный правозащитный центр — якобы за отсутствие маркировки о статусе «иноагента». Ведомство не предъявило убедительных доказательств, суд посчитал требование обоснованным. Важнейшая правозащитная организация оказалась вне закона. До начала войны с Украиной оставалось меньше двух месяцев.
Но даже после этого «Мемориал» не исчез. Сотрудники правозащитного центра создали новую организацию — Центр защиты прав человека «Мемориал», а на месте историко-просветительского общества возникла Международная ассоциация «Мемориал».
Российские власти, видимо, поняли, что «Мемориал» продолжит работу — и в начале марта 2023-го против его «неустановленных» сотрудников возбудили уголовное дело о «реабилитации нацизма» (пункт «в» части 2 статьи 354.1 УК).
Поводом для него, следует из постановления об обысках у «мемориальцев», стало то, что организация, «пренебрегая исторической правдой», опубликовала в «Списке жертв политического террора СССР» имена троих мужчин, которые якобы могли участвовать в нацистских преступлениях — Петра Долженкова, Петра Двойных и Рудольфа Наймиллера. Все трое были осуждены по 58-й статье об измене Родине и контрреволюционной деятельности. Советские власти часто использовали эту статью против своих оппонентов; впоследствии многие из них были реабилитированы.
Как объяснял в разговоре с «ОВД-Инфо» историк, сотрудник «Мемориала» Сергей Бондаренко, «Список жертв политического террора СССР» во многом состоит из материалов тысяч книг памяти. Например, имена Долженкова и Двойных, по словам историка, содержатся в Книге памяти Республики Татарстан, опубликованной в 2001 году.
Уже после составления этой книги суд отказался реабилитировать Долженкова и Двойных. В результате о них почти ничего неизвестно — к делам нереабилитированных у российских исследователей репрессий нет доступа. В конце 2021 года «Мемориал» запросил информацию о Петре Двойных в ФСБ, но не получил ответ.
Почти ничего «мемориальцы» не знали и о третьем человеке — Рудольфе Наймиллере из Одесской области. «В базе «Мемориала» он указан как спецпереселенец, репрессированный немец», — рассказывал Бондаренко. Дело Наймиллера, по словам историка, рассекретили только через 15 лет после его включения в базу «Мемориала» — согласно материалам, он участвовал в казнях евреев на оккупированных территориях в Украине и Молдавии, за что в 1954 году был осужден на 25 лет.
В результате обвинение в «реабилитации нацизма» никому из «Мемориала» так и не предъявили. Одним из последних после допроса отпустили Олега Орлова. Уже в Следственном комитете он узнал, что подозревается в другом «преступлении» — по статье о повторной «дискредитации» российской армии. Потому что опубликовал в фейсбуке написанную им же статью — «Им хотелось фашизма. Они его получили».
Биолог, который не хотел быть диссидентом
Олег Орлов родился в Москве в 1953 году в семье инженера и школьной учительницы. Ребенком, вспоминает Орлов в подкасте общества «Мемориал» «Одиночный протест», он был «убежденным пионером»: «Как я был счастлив, когда мне повязали на шею галстук красный — в самом музее Ленина».
Коммунистом был и его отец, выпускник МИФИ Петр Михайлович Орлов. Однако его убеждения сильно изменились после XX Съезда КПСС, на котором был осужден культ личности Сталина. После него Петр Михаилович много спорил с сыном о партии и коммунистической идеологии — в результате к старшим классам школы его сын тоже стал «антисоветчиком».
В августе 1968-го, когда советские войска вошли в Чехословакию для подавления Пражской весны и попытки построения «социализма с человеческим лицом», Олегу Орлову было 15 лет. Но случившееся стало для него «ударом и позором»: «Ощущение духоты. Это очень неприятное ощущение, когда ты все понимаешь и ничего не можешь сделать».
В будущем это «ощущение духоты» привело к тому, что жизнь Орлова разделилась пополам. Была «официальная» часть — он поступил в сельскохозяйственную Тимирязевскую академию, перевелся на биофак МГУ, работал в Институте физиологии растений Академий наук СССР. Но была и подпольная.
К 1981 году в Польше (как раньше в Чехословакии) назрели политические перемены. Росло влияние общенационального профсоюзного движения «Солидарность», по всей стране проходили забастовки и голодовки. Орлов опасался, что советские войска снова подавят протест и не мог оставаться в стороне.
О диссидентском движении, рассказывает Орлов, в его окружении знали, но присоединиться к открытым противникам советского режима биолог не хотел, так как не считал их методы эффективными. А потому решил действовать в одиночку — и напечатать листовки.
Для этого Орлов сам собрал старинный копировальный аппарат — гектограф (доступ к ксероксу в те годы в СССР был у немногих). Листовки с обращением к гражданам СССР «в попытке что-то объяснить» он расклеивал ночью — в лифтах, на первых этажах жилых домов и на автобусных остановках. Советские войска в Польшу не вошли, но в декабре 1981-го в стране ввели военное положение и протест был подавлен. «Дальше уже мою листовку было бессмысленно печатать», — говорит Орлов.
Спустя два года, зимой 1983-го, Олег Орлов начал распространять прокламации с требованием вывести советские войска из Афганистана и прекратить войну. «Страшно, — вспоминает он. — Честно, было страшно».
Акция Орлова не помогла остановить боевые действия. Советские войска провели в Афганистане больше девяти лет — с декабря 1979-го по февраль 1989-го.
Из «подполья» Орлов вышел во время перестройки. От коллеги из научной лаборатории он узнал о появлении движения «Мемориал», которое выступало за реабилитацию жертв политических репрессий в СССР (соответствующий закон появился только в 1991 году). И вскоре оставил науку, чтобы заниматься правозащитой.
В следующие 30 лет Орлов помогал добиться оправдания тем, кого осудили по сфабрикованным обвинениям — например, в измене Родине за попытку сбежать из СССР. «При Горбачеве тех, кто сидел по очевидно политическим обвинениям, начали выпускать, но оставались еще «пограничные заключенные», — рассказывал «Медузе» сам Орлов. — Мы начали заниматься этими политзаключенными, собирали списки, обращались в прокуратуру, стояли в пикетах — это было первое правозащитное направление «Мемориала»».
Помимо этого, правозащитник участвовал в переговорах с террористами, захватившими в июне 1995 года больницу в Буденновске. И был наблюдателем в зонах военных конфликтов в Нагорном Карабахе, Чечне, Южной Осетии и на юго-востоке Украины.
В 2022-м, после начала полномасштабного российского вторжения, Орлов открыто осудил войну. Той весной его как минимум четырежды задерживали за одиночные пикеты. На них он выходил с плакатами: «Украине — мир, России — Свободу», «Свихнувшийся Путин толкает мир к ядерной войне», «Наше нежелание знать правду и наше молчание делают нас соучастниками преступлений», «СССР 1945 — страна победившая фашизм. Россия 2022 — страна победившего фашизма».
«Я думаю многие люди стоят сейчас перед таким же выбором как я тогда [в советское время]. И я думаю, этот выбор будет правильный, если люди сделают такой же вывод, как я тогда», — говорит Олег Орлов в подкасте «Мемориала», опубликованном в ноябре 2022 года.
«Да, это риск, — добавляет он. — Но лучше рисковать чем саморазрушаться».
«Им хотелось фашизма. Они его получили»
Статья Олега Орлова под заголовком «Им хотелось фашизма. Они его получили» вышла в середине ноября 2022-го во французском интернет-издании Mediapart, специализирующимся на политических расследованиях. На следующий день правозащитник опубликовал ее перевод на русский в своем фейсбуке. В тексте он рассуждает о том, как в России сформировался фашистский режим, приведший к войне в Украине — и почему предотвратить это не удалось.
«Кровавая война, развязанная режимом Путина в Украине — это не только массовое убийство людей, уничтожение инфраструктуры, экономики, объектов культуры этой замечательной страны. Не только разрушение основ международного права, — пишет Орлов. — Это еще и тяжелейший удар по будущему России».
Уже 24 ноября его страницу осмотрел сотрудник Центра по противодействию экстремизму, лейтенант полиции С.А. Бабыкин. Это следует из материалов уголовного дела, которые есть в распоряжении «Медузы». Почему Центр «Э» заинтересовался именно правозащитником, в материалах не объясняется. Уже на следующий день лейтенант Бабыкин передал статью «Им хотелось фашизма» на лингвистическую экспертизу в Экспертно-криминалистический центр (ЭКЦ) при МВД.
Согласно справке об исследовании, датированной 9 декабря, в своей работе эксперты центра руководствовались, среди прочего, неким письмом, составленным самим ЭКЦ. В нем указано, что при исследовании материалов, связанных с «дискредитацией», «необходимо исходить из презумпции, что Вооруженные силы Российской Федерации используются в целях защиты интересов РФ и ее граждан, поддержания мира и безопасности».
В тексте, написанном Орловым, эксперты, напротив, нашли высказывания, которые характеризуют действия российской армии как:
- «связанные с геноцидом, убийством людей, уничтожением инфраструктуры, экономики, объектов культуры»;
- «преступные, направленные против существующего строя или нарушающие существующий порядок».
Также эксперты МВД посчитали, что слова Орлова — «фашистская Россия, одержавшая победу, неизбежно станет серьезной угрозой безопасности не только своих соседей, но и всей Европы» — отрицают «факт использования Вооруженных сил РФ в целях поддержания международного мира и безопасности».
Из центра «Э» эти материалы попали в Следственный комитет — к старшему следователю следственного отдела по Тверскому району, лейтенанту юстиции Илье Савченко. Именно он вел дело против участников «Маяковских чтений», которых обвинили в «экстремизме» за выступление с «антимобилизационными» стихами на Триумфальной площади в Москве в сентябре 2022-го.
21 марта 2023 года, в день обысков у «мемориальцев», следователь Савченко назначил вторую лингвистическую экспертизу. На этот раз исследовать статью правозащитника доверили экспертам из АНО «ЦСЭ»: гендиректору центра, кандидату педагогических наук и учителю математики Наталье Крюковой, а также Александру Тарасову, кандидату политических наук, лингвисту-переводчику, преподавателю английского и немецкого языков.
Крюкова и Тарасов уже были знакомы «мемориальцам». В середине 2022 года эти эксперты обнаружили на сайте правозащитного центра «Мемориал» «лингвистические и психологические признаки» «оправдания деятельности международных террористических и экстремистских организаций». Именно на это, по мнению экспертов, направлено «Руководство по определению понятия «политический заключенный»», которое «Мемориал» разработал совместно с другими правозащитниками из Восточной Европы.
По оценке авторов этого руководства, отметили Крюкова и Тарасов, одного факта объявления организации «террористической» или «экстремистской» для того, чтобы преследовать ее участников, недостаточно — «необходимо доказывать при этом факты подготовки или осуществления террористических (и именно насильственных) преступлений <…> группой». Применение такого подхода, убеждены эксперты, подменяет «существующие правовые нормы» и формируют «у неопределенного круг лиц представления о допустимости осуществления террористической и экстремистской деятельности».
Исследование Крюковой и Тарасова позиционируется как «психолого-лингвистическое исследование». И хотя адвокат Мария Эйсмонт, представляющая «Мемориал», заявляла суду, что документ частично скопирован со студенческих сайтов, именно он лег в основу иска Генпрокуратуры о ликвидации правозащитного центра. Без заимствований эксперты не обошлись и при анализе публикации Олега Орлова — методы анализа были скопированы с тех же сайтов студенческих рефератов (сам «Мемориал» подробно разбирал заключение лингвистической экспертизы).
Наталья Крюкова охарактеризовала статью правозащитника как «пропагандистскую». Ее цель, посчитала эксперт, — «воздействие на сознание читателей с помощью специально сконструированного текста, ведущего к разрушению положительного образа Российской Федерации, дискредитации Вооруженных сил РФ в целях защиты интересов РФ и ее граждан».
Обвинения в адрес оппонента (видимо, Российской Федерации, по мнению Крюковой, — прим. «Медузы»), распространяемые с помощью экспрессивно окрашенных агитационных материалов, не имеют под собой почвы, — добавила Крюкова. — Но тем не менее весьма эффективны, поскольку сеют сомнения в положительных качествах противника и могут заставить его сторонников по меньшей мере воздержаться от его поддержки или перейти к действиям, направленным на противодействие.
Переводчик Александр Тарасов в своем анализе пошел дальше. Он назвал Орлова «человеком, занимающим правозащитную антироссийскую позицию», так как тот — председатель правозащитного центра «Мемориала». И — без следствия и судебного разбирательства — пришел к заключению о его виновности: «Автор осуществляет дискредитацию СВО, выражает отрицание фактов использования ВС РФ в целях защиты интересов РФ и ее граждан, поддержания мира и безопасности».
По мнению Тарасова, чтобы создать у читателей «негативное отношение к проводимой специальной военной операции на Украине», правозащитник использовал «стереотипы». Например:
- О том, что «военные действия не должны касаться гражданского населения и инфраструктуры», а «военные не должны осуществлять противоправные действия»;
- Что у власти должны быть люди, принадлежащие к «Светлой стороне силы (по аналогии с философией Светлой силы, которую воплощают в жизнь Джедаи)»;
- А также о том, что «любое государство, идеология и политика которого приравнена к фашистскому, является угрозой для других стран».
Ознакомившись с заключением экспертов в середине апреля, Олег Орлов указал в протоколе на их некомпетентность. И в доказательство своих слов попросил следователя Савченко приобщить к материалам дела справку комиссии РАН по противодействию фальсификации научных исследований, которая в декабре 2021 года пришла к выводу, что Крюкова и Тарасов «не обладают даже базовыми требованиями к квалификации».
Так, у Крюковой нет ни одной научной работы. У Тарасова — только три. Одна из них — под названием «Образ России как элемент внешнеполитического планирования» — опубликована в журнале «Вопросы психолингвистики», который возглавляет соавтор и отец эксперта Евгений Тарасов. Помимо этого Александр Тарасов за свою научную карьеру написал статью об удаленной работе в «коронавирусную эпоху» и текст об искусстве «в эпоху интернета». Обе вышли в электронных малоцитируемых научных журналах.
Следователь Савченко отказал Орлову и не принял его аргументы о некомпетентности экспертов. Он заявил, что справка РАН «не относится к экспертным задачам, которые решены в ходе проведения указанной экспертизы». Кроме того, подчеркнул Савченко, оснований не доверять Крюковой и Тарасову у следствия нет — так как они точно обладают «необходимыми специальными знаниями».
* * *
В материалах дела есть другие «доказательства» вины Олега Орлова — это показания двух свидетелей, Вадима Мироненко и Сергея Бохонько. Оба состоят в провластном движении «Ветераны России», которое в декабре 2021-го просило Следственный комитет и Генпрокуратуру привлечь «мемориальцев» к ответственности за «отрицание, умышленное замалчивание и фальсификацию фактов преступлений нацистских пособников путем увековечивания их памяти как жертв политических репрессий в СССР». Олег Орлов рассказывал, что именно донос Мироненко и Бохонько стал поводом для его уголовного преследования.
Участники движения «Ветераны России» удивительным образом дали идентичные, вплоть до формулировок, показания. «Мемориал», по их словам, еще в советское время рассказывал о репрессиях «в период правления» Сталина, благодаря чему создал некое «информационное оружие» (что оно из себя представляет «ветераны» не объяснили). Оно, в свою очередь, якобы и привело к распаду СССР в 1991 году.
«В настоящее время указанная система активно используется против РФ для внутренней и внешней дестабилизации, — уверены свидетели. — Что впоследствии может привести к нарушению ее территориальной целостности». Статья же Орлова «Им хотелось фашизма. Они его получили», по мнению Мироненко и Бохонько, — ничто иное, как «попытка дискредитации» российской армии.
Судя по материалам уголовного дела, обвинение надеялись укрепить при помощи Генерального штаба Вооруженных сил России. Так, сотрудник Центра «Э» Бабыкин просил Генштаб предоставить сведения о потерях российской армии с начала «специальной военной операции», а также сообщить, «осуществляли ли вторжение Вооруженные силы РФ на территорию Украины» и «находится ли Россия в состоянии войны с Украиной». Однако ответов на эти вопросы полицейский так и не дождался.
Процесс
Судьей Головинского районного суда Москвы Кристина Кострюкова стала по президентскому указу еще в 2004 году. Но громкие «политические» дела до недавнего времени не рассматривала.
Одно из немногих упоминаний судьи в новостях связано с приговором блогеру и тату-модели Полине Моругиной (Полине Фейс), которая сфотографировалась обнаженной на фоне храма Покрова Пресвятой Богородицы в Филях. По мнению следствия, из-за диагноза «шизотипическое личностное расстройство» Моругина в момент фотосессии не осознавала, что делает. Так, очевидно, посчитала и судья Кострюкова. В феврале 2023 года она отправила Моругину на принудительное лечение в психиатрический стационар, освободив от уголовной ответственности по статье «об оскорблении религиозных чувств верующих» (часть 1 статьи 148 УК). Модель против решения суда не возражала, а ее мать даже посчитала меру необходимой.
Спустя несколько месяцев, в мае 2023-го, к судье Кострюковой попало новое «политическое» дело — уже против Олега Орлова. По решению следствия, он находится под подпиской о невыезде.
В суде Олега Орлова представляют адвокат Катерина Тертухина, а также Нобелевский лауреат, главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов (как общественный защитник). Первое заседание по существу прошло восьмого июня. Защита просила прекратить преследование Орлова, указывая на многочисленные нарушения в деле. Но суд с этим не согласился.
Сам Олег Орлов не скрывает, что написал статью «Им хотелось фашизма. Они его получили». Но не признает вину в повторной «дискредитации» армии и настаивает, что обвинение ему непонятно. Ведь все, что сделал правозащитник — высказал свое личное мнение о происходящем в России и в мире.
«Кто сказал, что введение войск в Украину осуществлено было именно с этими целями [защиты мира и безопасности]? На мой взгляд — нет, это было сделано против интересов России и ее граждан», — объяснил свою позицию на заседании Орлов.
Кристина Сафонова