«Веди свой плуг по костям мертвецов»: Лия Ахеджакова возвращается на сцену в спектакле по роману нобелевской лауреатки Премьера прошла в Ереване. В России актрисе не дают играть уже два года
В феврале в Ереване прошла премьера спектакля «Веди свой плуг по костям мертвецов» по роману Ольги Токарчук — современной польской писательницы и лауреатки Нобелевской премии по литературе. В главной роли — Лия Ахеджакова, у которой с 2023 года нет ни одного спектакля в России. В этой детективной истории она играет одинокую пожилую женщину, у которой браконьеры убили двух собак — ее главную радость. Спектакль планируют играть в центрах российской эмиграции: следующие показы пройдут в апреле в Израиле. Рассказываем о новом проекте актрисы, столкнувшейся в родной стране с запретом на профессию.
Всю ширину сцены гигантской буквой П занимает ширма. Видеопроекции на этой ширме сменяются от эпизода к эпизоду: история требует частых перемен места действия. Среди нехитрых декораций, постоянно переодеваясь, пятеро артистов разыгрывают густонаселенный сюжет. Перед нами антрепризный спектакль — в обоих смыслах, организационном и художественном: экономные декорации и компактная актерская команда вокруг звезды в главной роли — Лии Ахеджаковой.
Уже полтора года как Лия Меджидовна уволилась по собственному желанию из родного «Современника». В России больше не идет ни одного спектакля с ее участием. Причина тому — открытая антивоенная позиция народной артистки, продолжающей жить в России, несмотря на запрет на профессию. Премьера нового спектакля с Лией Ахеджаковой, легендой советского и российского кино, впервые состоялась за пределами России — на сцене Национального академического театра имени Габриэла Сундукяна в Ереване.
Еще до начала спектакля многое в нем нравится заранее. Во-первых, имя режиссера обещает чуткость и глубину мысли: постановкой руководит петербургский интеллектуал Борис Павлович. Вряд ли можно с точностью определить его сценический почерк: ответ на вопрос, как поставить тот или иной материал, у него — буквально по Станиславскому — всегда определяется глобальной целью спектакля. По спектаклям Павловича можно изучать многообразие форм современного театра в диапазоне от аскетичных экспериментов до зрелищных мюзиклов.
Например, в 2011 году в Театре на Спасской в Кирове, которым в те годы Павлович руководил, он выпустил спектакль по школьным сочинениям «Я (не) уеду из Кирова» в технике документального театра вербатим, тем самым автоматически ставя зрительный зал перед острым вопросом о будущем региона, из которого многие подростки планируют уехать при первой возможности.
В 2017 году в Новосибирском «Глобусе» Павлович поставил едва ли не самый перфекционистский опус в новейшей истории российского театра — «Пианисты» по роману Кетиля Бьёрнстада, — который принес режиссеру «Золотую маску» в 2019 году. Все герои — пианисты, это спектакль о музыке, при этом ни пианино, ни музыки в нем нет; но жесты артистов, каждый поворот головы и каждая реплика в этом спектакле выверены так, словно все это части аккуратного и размеренного музыкального произведения.
«Разговоры» 2017 года в петербургском пространстве «Квартира» больше напоминали визит в ленинградский сквот 1920-х, чем спектакль. Это было иммерсивное погружение во вселенную обэриутов, где центральных персонажей играли артисты с особенностями развития, каждого из которых участник ОБЭРИУ поэт Даниил Хармс назвал бы «естественным мыслителем». Еще одним заметным событием с Павловичем в качестве режиссера стал масштабный мюзикл про теоретика космонавтики Константина Циолковского в ярославском Театре им. Федора Волкова («Циолковский», 2021). В том же году он поставил «Юдифь» в Доме радио в Петербурге — спектакль, наполовину игравшийся на украинском языке: с началом полномасштабной войны в Украине он исчез из репертуара площадки.
Вместе с Павловичем в постановочной команде нового спектакля — уже многократно работавшие с ним художники Мария Лукка и Александр Мохов, а также композитор Роман Цепелев. В актерском составе, кроме Лии Ахеджаковой, еще две звезды: Муся Тотибадзе, популярная певица, уже игравшая с Ахеджаковой в «Сказке про последнего ангела» Андрея Могучего в Театре наций, и Александр Феклистов, известный по роли ректора Александра Берковича в российско-украинском сериале «Сваты»; Феклистов в 2022 году осудил вторжение российских войск на территорию Украины и эмигрировал.
В основе премьерного спектакля — триллер про сумасшедшую старушку, роман «Веди свой плуг по костям мертвецов» (2009). Авторка — современная польская писательница Ольга Токарчук. Романы Токарчук переводятся на множество языков, ее «Бегуны» в 2018-м получили Международную Букеровскую премию, а в 2019 году писательницу наградили Нобелевской премией по литературе «за воображение, с энциклопедической страстью показывающее нарушение границ как способ жить».
В том же 2019-м роман «Веди свой плуг по костям мертвецов» тоже попал в шорт-лист Международной Букеровской премии. По нему же сняла фильм «След зверя» знаменитая польская режиссерка Агнешка Холланд. Два года назад в парижском театре «Одеон» прошла премьера трехчасового спектакля по роману — британского режиссера Саймона Макберни с Амандой Хаденг в главной роли. Рижский театр «Дайлес» проанонсировал спектакль «Веди свой плуг по костям мертвецов» Олы Мафаалани с Чулпан Хаматовой в главной роли; премьера намечена на 4 апреля.
Инсценировка, написанная режиссером Павловичем, построена как детектив с серией загадочных убийств и несколькими подозреваемыми, тогда как в романе сразу все карты раскрыты. Чтобы избежать спойлеров, коснемся лишь сеттинга и персонажей. В маленьком польском городке на границе с Чехией живет одинокая пожилая женщина по имени Янина Душейко, бывшая инженерка, сейчас преподает английский. Главная отрада Янины — две любимые собаки. То ли случайно, то ли в пьяном угаре местные браконьеры убивают их. Женщина уверена, что животные будут мстить. И действительно — мистическим образом в городе за несколько дней находят убитыми одного за другим всех причастных к охоте мужчин. Все выглядит ровно так, как предрекала героиня: убийцы животных будто убиты животными.
Формулировка Нобелевского комитета «нарушение границ как способ жить» неожиданно точно описывает то, с чем не в состоянии смириться пани Душейко. Героиня Ахеджаковой скорбит по своим дочкам — так она называет убитых собак. Она кутается в подаренное пальто из секонд-хенда с благостью и благодарностью, как норштейновский Ежик в гостях у Медвежонка. Ходит ругаться в полицейский участок, болтает со своим бывшим учеником (Глеб Ромашевский) о поэзии английского мистика Уильяма Блейка («Веди свой плуг по костям мертвецов» — это строка из его цикла «Бракосочетание Рая и Ада»). Украшает свежие могилы на кладбище и подшучивает над единственным другом.
Но время от времени она взрывается, превращаясь в неудержимую гражданскую активистку, бесстрашную правдорубку, которая одна противостоит системе. Она произносит гневные монологи, где требует наказать виновных, и в конечном итоге — оправдывает насилие над людьми, совершенное ради справедливости. Звери имеют право на кровную месть, считает пани Душейко. В исполнении другой артистки эти ее речи, пожалуй, показались бы жестокими, даже кровожадными, — но только не у Ахеджаковой: слишком уж уязвимой, скромной, тихой она выглядит в других эпизодах — а срывается, только когда совсем невозможно терпеть.
Может ли месть быть справедливой, что мы считаем защитой, а что насилием — вопросы, которые неизбежно возникают в военное время. Именно они делают актуальным этот во многом развлекательный антрепризный спектакль — достаточно короткий (всего час сорок), со звездным кастом и эффектными музыкальными номерами.
Бросается в глаза попытка режиссера Павловича и продюсеров проекта — Ефима Спектора и Сергея Целикова — протиснуться в бесконечно сужающееся игольное ушко обстоятельств, в которых он создан, и высказаться об историческом моменте. Кажется, авторы не готовы напрямую говорить о политике, войне и власти — но и заниматься эскапизмом тоже не хотят. Тем более Ахеджакова едва ли согласилась бы участвовать в обычной комедии, отвлекающей публику от контекста войны и репрессий.
Персонажа Муси Тотибадзе в романе нет — она играет альтер эго главной героини. Высокая и юная, она все время рядом и произносит вслух то, что пани Душейко подумала, но предпочла не произносить вслух при других; иногда это смешно, иногда жутко. У нее мало реплик (про страхи, гнев и астрологию) и много песен (на стихи Блейка). Без Тотибадзе и ее роли спектакль не потерял бы ничего с точки зрения драматургии, но потерял бы интонацию. Именно интонация, задаваемая песнями и музыкой — где-то между Земфирой и Муджусом, — дает спектаклю объем и парадоксальный характер: мистический и безысходный, при этом все же мягкий и спокойный.
Напряженную, мистическую атмосферу — как, скажем, в сериале «Настоящий детектив» — создает не только музыка, но и звериные маски: примерно такие же есть в парижском спектакле Макберни по той же книге. Сначала маски нужны по сюжету — как элемент нелепого карнавала, устроенного героями. Позже в туманной глубине сцены угадывается целая демонстрация антропоморфных животных: от триллера до хоррора тут один шаг.
Для публики театральных фестивалей «Веди свой плуг по костям мертвецов» не станет большим событием. Но и зрители, не привыкшие к сложным театральным текстам, тоже найдут, обо что споткнуться: здесь и аллегорический персонаж, и диалоги о поэзии, и флешбэки с флешфорвардами. Спектакль вряд ли признают шедевром — и зрительским хитом он тоже вряд ли станет.
Впрочем, он, кажется, на это не претендует. Это произведение будто выскальзывает из системы координат, где в почете хиты и шедевры. Павлович, который прекрасно умеет найти наиболее эргономичную театральную форму для центральной идеи, в заданных обстоятельствах антрепризы пришел к форме неспешного мрачного мюзикла. Его главная цель — дать Ахеджаковой, у которой отобрали работу в родной стране, возможность сыграть роль, адекватную ее актерским возможностям.
В финале зрители видят на сцене уже не столько персонаж Ахеджаковой, сколько ее саму: артистка добивается этого мгновенного переключения одним-единственным жестом и репликой. Перед нами одновременно гонимая актриса, совсем не похожая на нее полубезумная героиня, и образ, в котором они сливаются на миг, — образ бесстрашного человека, который категорически не соглашается принимать несправедливость и жестокость этого мира.
«Медуза»