С симпатией, но без ностальгии: пять современных книг о пионерском детстве. Подборка Галины Юзефович

Пока в России обсуждают возрождение пионерской организации, «Медуза» решила изучить, как видит пионерию современная русская словесность. Литературный критик Галина Юзефович рассказывает о пяти заметных книгах последних лет, в которых сюжет строится вокруг пионерии и пионеров.

Катерина Сильванова, Елена Малисова. Лето в пионерском галстуке. М.: Попкорн букс, 2021

Книга Катерины Сильвановой и Елены Малисовой зародилась в недрах сайта «Фикбук», в разделе оригинальных (то есть, в отличие от традиционных фанфиков, не опирающихся на чужих персонажей или сеттинг) текстов. Там ее популярность оказалась настолько велика, что на книгу обратили внимание издатели, решившие сделать ставку на неожиданное смешение ЛГБТ-проблематики с антуражем пионерского лагеря. И не прогадали: только в бумаге тираж «Лета в пионерском галстуке» уже перевалил за 200 тысяч.

В наши дни известный пианист Юра, давно живущий в Германии, приезжает в деревню Горетовка, где в середине восьмидесятых в пионерском лагере «Ласточка» ему довелось встретить свою первую и важнейшую в жизни любовь. Собственно, именно этой любви, зародившейся посреди пионерских костров, танцев, речовок и зарниц, и посвящен роман Сильвановой и Малисовой. 

16-летний Юрка (кажется, молодые писательницы не знали, что пионерами в СССР оставались только до 14 лет) приезжает в лагерь с неясным томлением в груди. Он не ждет от очередной смены в «Ласточке» многого и не подозревает, что судьба приготовила ему сюрприз. Сдержанный и серьезный пионервожатый, 19-летний студент МГИМО Володя в лучших традициях «Назови меня своим именем» Андре Асимана пробудит в Юрке раннюю чувственность, а совместная работа над театральной постановкой превратится для юношей в неловкий и, по замыслу авторок, трогательный танец двух понемногу сближающихся сердец. Накала всему происходящему придаст, как нетрудно догадаться, полная запретность любви Юрки и Володи, трагическая несовместимость гомоэротических чувств с советскими реалиями.

Впрочем, ошибкой будет предположить, что эти самые реалии выглядят в «Лете в пионерском галстуке» сколько-нибудь мрачно или пугающе, — скорее наоборот. Эстетика романа, очевидно перекочевавшая в него прямиком из светлых советских кинофильмов вроде «Приключений Петрова и Васечкина», производит впечатление некоторого схематизма и условности. Однако общий месседж романа не вызывает сомнений: на глубинном уровне жизнь в Советском Союзе мало отличалась от жизни сегодняшней, а эмоции, отношения, желание любить и быть любимым не зависят от идеологии. Полностью отказываясь от сакрализации и героизации пионерской жизни, Катерина Сильванова и Елена Малисова в то же время вовсе не стремятся ее обличать и осмеивать: для них пионерская атрибутика — всего лишь контрастный, экзотичный и ностальгический задник, на фоне которого разворачивается любовная коллизия.

Алексей Иванов. Пищеблок. М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2018

В отличие от Елены Малисовой и Катерины Сильвановой, очевидно не заставших советскую эпоху и пионерского галстука в глаза не видывавших, Алексей Иванов относится к тому поколению, которое успело от пионерии изрядно натерпеться. Видимо, именно этим объясняется тот факт, что пионерский быт у Иванова описан куда жестче и ироничнее. 

Летом 1980 года, накануне московской Олимпиады, пятиклассник Валерка приезжает в расположенный на высоком волжском берегу лагерь «Буревестник» с настроениями самыми возвышенными: он надеется обрести в лагере идеальный коллектив, идеальную дружбу и вообще настоящий, неиллюзорный идеал. Однако жизнь в лагере оборачивается разочаровывающей показухой, декларируемые ценности не соответствуют практикуемым, а все разговоры о свободе и творчестве выливаются в скучную обязаловку. Впрочем, довольно скоро Валерка начинает замечать, что идеальные — то есть соответствующие самым высоким его стандартам — пионеры все же существуют и даже пользуются каким-то небывалым авторитетом среди товарищей. Проблема только в том, что эти самые образцовые «всем ребятам примеры» служат промежуточным звеном в пищевой цепочке, выстроенной таинственным Темным Стратилатом, предводителем вампирского воинства, и потому пьют по ночам кровь из своих соседей по палате…

Алексей Иванов умело играет на читательской ностальгии, то подкармливая ее теплыми узнаваемыми деталями, то, напротив, подчистую сдирая с пионерского детства весь романтический флер и обнажая его фальшь, скуку, убожество. Эксплуатируя элемент детской страшилки советского времени и накладывая ее на миф о «безоблачном советском детстве», Иванов заходит на цель сразу с двух сторон: дает читателю одновременно соприкоснуться с собственным детством и порадоваться тому, что оно давно позади.   

Анна Старобинец. Первый отряд: Истина. М.: АСТ, 2010

Как помнит любой человек, заставший советское время, главной эмоцией, которую вызывали рассказы о пионерах-героях, был ледяной, нечеловеческий ужас. Вместо подвигов, героизма и славы, описываемых в житиях Зины Портновой, Марата Казея, Вали Котика, в детской памяти почему-то намертво застревали только жуткие подробности мученической кончины маленьких героев в красных галстуках. Социально одобряемые, идеологически корректные и даже, в общем-то, обязательные истории таким образом превращались в настоящий советский хоррор, сумрачный, влекущий и, что особенно важно, основанный на реальных событиях. Именно эту тему подхватывает Анна Старобинец в своем романе, продолжающем одноименный фильм-аниме.

Большая часть действия «Первого отряда» происходит в наши дни. Ника Данилова растет в очень странном интернате, где всех детей кормят деликатесами, водят в дельфинарий и учат сразу нескольким иностранным языкам. Правда — вероятно, в виде компенсации за не по-сиротски шикарную жизнь — время от времени Нике и ее товарищам колют в вену какое-то лекарство, от которого подросткам снятся страшные и тягостные сны, в этих снах они спускаются в царство мертвых. Как нетрудно догадаться, продлится Никино спокойное житье недолго и закончится самым трагическим образом: ей придется заживо сойти в мир теней, чтобы предотвратить третью мировую войну и встретиться там со своими великими предшественниками — теми самыми пионерами-героями, некогда отправившимися в преисподнюю по приказу партии для борьбы с тайными силами Третьего рейха.

В отличие от Алексея Иванова и Катерины Сильвановой с Еленой Малисовой, Анну Старобинец совершенно не интересует бытовая, повседневная сторона пионерской жизни. Вместо того чтобы деконструировать или, напротив, гальванизировать советский пионерский миф, она строит на его месте принципиально новый — дистиллированный, очищенный от всего земного и потому особенно жуткий.

Шамиль Идиатуллин. Возвращение пионера. М.: Bookmate Originals, 2021 (аудиоверсия). Выйдет в виде книги в Редакции Елены Шубиной в июне 2022 года

Тематически и концептуально аудиосериал Шамиля Идиатуллина восходит к культовым советским фильмам о подростках в космосе — таким как «Большое космическое путешествие», «Москва — Кассиопея» и «Отроки во вселенной». 

Троих пионеров — 13-летних Линара, Олега и Инну — отбирают для участия в рискованном эксперименте: в 1986 году они должны впервые в истории отправиться за пределы Солнечной системы на уникальном корабле, перемещающемся по невидимым космическим струнам, и там предотвратить глобальную катастрофу, грозящую гибелью человечеству. Линар, Олег и Инна избраны для этой сложнейшей миссии потому, что только дети, не достигшие гормональной зрелости, способны выдержать воздействие особых частиц, приводящих корабль в движение, и вернуться живыми на Землю через несколько месяцев после старта. 

Однако из-за погрешности в расчетах полет затягивается: для самих героев он длится меньше часа, но на Земле за это время проходит 30 лет. Советский Союз распался, космодром, с которого стартовали ребята, заброшен, руководители проекта давно умерли — и о юных космонавтах и их подвиге никто уже не помнит. Более того, будущее, которое Линар, Олег и Инна строили в 1986-м, в которое верили и к которому стремились, давно кануло в прошлое. Адаптироваться же к прагматичному, меркантильному и насквозь материалистичному миру России конца 2010-х детям из середины 1980-х с их возвышенными фантазиями и мечтами оказывается непросто. 

«Возвращение пионера» — не первое обращение Шамиля Идиатуллина к теме советского детства: в самом известном романе писателя «Город Брежнев» первые сто страниц были посвящены описанию лета в пионерском лагере. Однако если там все связанное с пионерией было выдержано примерно в тех же ироничных тонах, что и у Алексея Иванова (за вычетом разве что мистической составляющей), в «Возвращении пионера» схожий материал подан куда более сочувственно. Мир, из которого прибывают Линар, Олег и Инна, в сущности, выглядит более человечным, уютным и здоровым, чем современность. Однако обаяние, которое Идиатуллин находит в пионерских и, шире, позднесоветских идеалах, — обаяние ушедшего, утраченного и не подлежащего восстановлению. Милого в первую очередь именно этой своей тотальной завершенностью. И понять это в конце концов предстоит даже героическим пионерам, спасителям человечества и первопроходцам глубокого космоса. 

Андрей Жвалевский, Евгения Пастернак. Время всегда хорошее. М.: Время, 2021

Мальчик Витя живет в 1980 году, когда в школе тебе могут устроить показательную выволочку за то, что посмел угоститься куском пасхального кулича, принесенного одноклассником. Девочка Оля живет в 2018 году, когда все общение протекает в чатах, а писать контрольную по математике ручкой на бумаге — тяжелейшее испытание, учительский произвол и вообще какой-то пережиток каменного века. Но однажды волей судьбы Оля и Витя поменяются местами и, оказавшись в принципиально другом времени и порядком из-за этого помучившись, придут к выводу, вынесенному авторами в заглавие. Материальный дискомфорт советской эпохи окупается живым общением и дружбой, одиночество ребенка цифрового века — широтой взгляда и бескрайним горизонтом возможностей, а самую серость пионерских будней можно при желании превратить в увлекательную игру. 

«Время всегда хорошее» выстроено по модели «Принца и нищего» (впрочем, без акцента на том, кто тут принц, а кто нищий), однако если для Марка Твена главным было показать механизмы адаптации и социальной мимикрии, то белорусский писательский дуэт Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак фиксирует внимание читателя именно на сопоставлении и противопоставлении двух эпох. Книга писалась в 2007 году, поэтому технологии, которые, по мнению авторов, процветут к 2018-му, выглядят в ней несколько причудливо и недостоверно, однако ощущение огромной дистанции, разделяющей два времени, передано вполне точно несмотря на некоторую смазанность деталей. И именно за счет всех различий особенно выпукло проступает главный тезис авторов: в любом времени важными остаются подлинные эмоции и сущностные вопросы, а не внешняя бутафория вроде пионерских галстуков или «комиков» (под этим тяжеловесным именем живут в книге Жвалевского и Пастернак не изобретенные еще в 2007 году смартфоны). Люди всегда люди, остальное — малозначимые подробности.