Чего хотели декабристы? Почему они проиграли? Они были «иностранными агентами»? И такими бездарными, как показано в фильме «Союз спасения»? Стыдные вопросы о декабристах (с антрактом!)

26 декабря (14-го по старому стилю) 1825 года в Санкт-Петербурге произошло вооруженное выступление заговорщиков, которые хотели не допустить к власти нового императора Николая I, а потом провести в России конституционные реформы по западному образцу. Эти события вошли в историю как восстание декабристов, которое закончилось поражением. К годовщине приурочен выход на экраны блокбастера «Союз спасения», создатели которого держатся явно не лестного мнения о восставших и не очень хотят разбираться в их мотивах. «Медуза» попросила кандидата исторических наук Леонида Ляшенко рассказать, чего на самом деле добивались декабристы, пользовались ли они поддержкой в обществе и собирались ли убивать царя.

Чего хотели декабристы?

Собственно, на этот вопрос коротко и ясно ответил декабрист Дмитрий Завалишин, написав: «Либеральные гуманные идеалы были заимствованы с Запада, а революционные были свои, доморощенные». Иными словами, дворянские революционеры намеревались сделать то, о чем мечтал и император Александр I, — прежде всего, отменить крепостное право и дать стране конституцию. Их организация «Союз благоденствия» потому и являлась далеко не тайной, что скрывать эти цели им было ни к чему — сам хозяин Зимнего дворца выступал в данном случае гарантом их безопасности.

Позже, разочаровавшись в действиях Александра I, дворянские прогрессисты переходят к подготовке военной (исключительно силами армии) революции. Однако даже в 1820 году их руководители (в частности, Павел Пестель) хотели ехать в Таганрог, чтобы предложить отдыхавшему там императору следующий обмен: отказ от революционных действий с их стороны в ответ на начало давно задуманных реформ — с его. Более того, декабристы намеревались в случае успеха переговоров стать верными сторонниками власти и активно участвовать в проведении реформ.

Правда ли, что они хотели отмены крепостного права, но сами не отпускали своих крестьян?

Да, чисто внешне именно такое впечатление и складывается. Но давайте разберемся. Николай Тургенев опубликовал книгу «Опыт теории налогов», в которой резко критиковал крепостное право. Его начали обвинять в том, что сам он своих крепостных даже на оброк не переводит. Дело же заключалось в том, что имение принадлежало не Николаю Ивановичу, а всей семье Тургеневых, и его мать, без того напуганная скандальной славой сына-экономиста, ничего слышать не хотела о прогрессивных переменах в своей деревне.

Другой декабрист, Иван Якушкин, попытался договориться с крестьянами о том, что он сделает их свободными по Указу о вольных хлебопашцах, при этом пахотная земля остается за помещиком, а бывшие крепостные берут ее у него в аренду. Крестьяне, выслушав предложение, ответили Якушкину: «Ну так, батюшка, оставайся все по-старому: мы ваши, а земля наша». Подобная позиция была характерна для большинства тогдашних крепостных, считавших пашенную землю своей (сданной верховной властью вместе с крестьянами дворянам за их службу в аренду на длительный, но не бесконечный срок).

Сколько всего было декабристов? Был ли у них общепризнанный лидер?

Согласно данным последнего биографического словаря декабристов, изданного в 1988 году, людей, причастных к этому движению, насчитывалось без малого 600 человек. Понятно, что среди них были и активные участники движения, и люди, лишь каким-то образом прикосновенные к нему. В результате оказались арестованы 316 человек, а под суд пошли 121, и еще 58 были наказаны административно, то есть без суда.

Единого общепризнанного лидера у декабристов не было. Может быть, потому, что для них слишком жив и нагляден оказался пример Франции времен Наполеона, которого именно революция вознесла наверх, а потом он расправился с ней, сделавшись в итоге императором. Во всяком случае, обвинение в бонапартизме или цезаризме всегда воспринималось декабристами как одно из самых страшных и непростительных.

Декабристов поддерживали в обществе? А во власти кто-нибудь был за них?

На первый взгляд, ответ очевиден — декабристы большой поддержки в обществе не имели. Но давайте вспомним, что ни одно революционное движение не возникало на пустом месте, без достаточно широкого фундамента. У декабризма таким фундаментом стало свободолюбие — настроение совершенно не политическое, но явно оппозиционное. Свободолюбцем в те годы считался человек, резко протестовавший против попыток властей максимально формализовать жизнь дворянского сословия, продиктовать ему не только правила поведения на службе, но миропонимание вообще, вплоть до поведения в быту.

Проявлялось свободолюбие самыми разными способами: от чудачества и оригинальничания до участия в запрещенных дуэлях; от так называемого гусарства (по нынешним меркам — мелкого хулиганства) до карточных игр, в которых проигрывались состояния, а то и жены. Каждый декабрист, безусловно, боролся за свободу народа и свою личную независимость и в этом смысле был свободолюбцем. Но понятно, что далеко не все свободолюбцы автоматически становились революционерами. 

Однако и те и другие отстаивали свое право на свободную мысль, на жизнь, не подверженную мелочному контролю властей, выстроенную в соответствии с собственными понятиями и представлениями. А потому для многих свободолюбцев движение декабристов было вполне понятным и по-своему близким. Их напугало не само это движение и его цели, а факт восстания 14 декабря. Декабристы-инсургенты представлялись им не политическими деятелями, а романтиками и мечтателями, плохо обдумавшими свои действия.

Отношение к дворянам-радикалам (во всяком случае, в столичных кругах) начинает меняться в лучшую сторону после их ареста и окончательно переломилось после вынесения им приговора. Переход декабристов из разряда заговорщиков и мятежников в ряды жертв самодержавного режима кардинальным образом повлиял на отношение к ним общества. А отсюда было уже недалеко и до переосмысления целей движения.

Что касается людей во власти, поддерживавших декабристов, то можно упомянуть близкого ко многим из них Михаила Сперанского, адмирала Николая Мордвинова, начальника штаба 2-й армии Павла Киселева, командующего Кавказским корпусом Алексея Ермолова. Они, по разным причинам и в разной мере, поддерживали многое из того, за что боролись дворянские революционеры, а Киселев и Ермолов даже сумели предупредить некоторых из них о грозящем аресте, что позволило последним уничтожить порочащие их бумаги.

Много ли среди декабристов было масонов? Это был масонский заговор?

Обо всех декабристах по этому поводу что-нибудь сказать сложно. Но среди их руководителей трудно найти человека, который долго или не очень долго не посещал бы заседаний той или иной масонской ложи. Во всяком случае, из шести учредителей «Союза спасения» пятеро были членами ложи «Трех добродетелей». Сразу оговоримся, дворянских радикалов привлекал и опыт итальянских карбонариев, и особенно деятельность немецкого «Тугенбунда». Но, действительно, именно масоны оказались для них наиболее привлекательны.

Наверное, они интриговали дворянскую молодежь высокой нравственностью заявленных ими целей (совершенствование человека, обучение его жить «по Христу»), чисто внешним демократизмом (в ложах все называли друг друга «братья», хотя сами эти ложи были организациями строго иерархичными). Привлекало масонство и таинственностью своих обрядов. Кроме того, у будущих декабристов теплилась надежда с помощью «братьев», имевших в обычной жизни большие чины, убедить императора не сворачивать с пути реформ.

Масонство, благодаря своей строгой организации, теоретически вполне могло подойти для решения задач, которые ставили перед собой прогрессисты. Последние, вероятно, надеялись найти в ложах единомышленников и расширить круг активных оппозиционеров. Были у некоторых декабристов и личные причины влиться в состав масонов. Те из них, кто не имел за спиной знатной родни или нужных знакомств в верхах, могли надеяться найти в ложах покровителей, способных помочь успешной карьере молодого офицера.

И все же представляется, что влияние масонства на дворянских революционеров не было ни определяющим, ни долгосрочным. Вскоре молодые прогрессисты вернулись к идее создания собственной политической организации, а потому вряд ли их движение можно назвать масонским заговором.   

Правда ли, что декабристов поддерживали некоторые иностранные державы, например Англия?

Посольство Англии в Петербурге, безусловно, с особым вниманием наблюдало за событиями, происходившими в России в последние годы царствования Александра I и, конечно, в дни междуцарствия. Может быть, кому-то за рубежом и казалось возможным использовать общественно-политический кризис в России в собственных интересах. Однако ни о какой прямой поддержке членов тайных обществ со стороны иностранных держав ничего не известно, да и вряд ли декабристы приняли бы такую помощь. Действовать же на них через масонские ложи также было затруднительно, поскольку, как уже говорилось, увлечение масонством было для большинства декабристов достаточно кратковременным. Принятие любой помощи от иностранных держав означало бы для декабристов (в большинстве своем офицеров и дворян) нарушение присяги и вообще действие исключительно антипатриотичное.

Но разве выступать против законной власти — это не нарушение присяги?

С присягой и патриотизмом декабристов дело обстояло далеко не просто. Их недаром называли наследниками «переворотного» XVIII века. На протяжении этого столетия считалось, что выступление против законного государя, нарушение принесенной ему присяги — это, конечно, тяжкий грех. Однако если государственный переворот осуществляется ради пользы страны и подданных, то грех превращается во вполне простительный. 

Понемногу основополагающие понятия «император» и «Отечество», ранее составлявшие в сознании дворян неразрывное целое, начинают как бы двоиться, а для части высшего сословия вообще распадаются на два самостоятельных понятия. Редкая насыщенность последней трети XVIII века политическими событиями, как в Европе, так и в России, способствовала не только росту чувства собственного достоинства у русского дворянства, но и помогала ему ощутить себя самостоятельной и необходимой для блага страны общественной силой. Прогрессист александровского царствования начинает понимать честь как независимость мысли и действий человека, а долг гражданина — как честное служение стране, а не отдельному лицу. Все более четкое ощущение несоответствия духа времени и российской действительности поневоле революционизировало дворянский авангард, заставляя его ощущать патриотизм совсем иначе, чем хотелось хозяевам Зимнего дворца.

Недаром на следствии некоторые из декабристов в ответ на обвинения в нарушении присяги уверенно заявляли, что присягали Отечеству, а не государю. Подобная позиция стала для Николая I весьма неприятным сюрпризом. 

Был ли у декабристов план захвата власти или все делалось спонтанно?

Незадолго до смерти Александра I декабристы сумели договориться, что их выступление должно начаться летом 1826 года. В это время на базе 2-й армии, расположенной на территории современной Украины, планировалось провести большие маневры в присутствии императора и его братьев. Захват их верными Южному обществу декабристов частями должен был совпасть с восстанием радикалов в столице.

Внезапная кончина Александра I в ноябре 1825 года застала декабристов, как и всю Россию, врасплох, но они сумели скорректировать свои действия в связи с изменившейся ситуацией. В этом им немало помогло так называемое междуцарствие, когда в России, по выражению некоего английского журналиста, «было два царя и в то же время не было ни одного». Жонглирование короной, устроенное Константином и Николаем, позволило дворянским революционерам собрать силы и обдумать новый план захвата власти.

Согласно ему, восставшие создавали три отряда, перед каждым из которых ставилась ясная задача. Один из них под командованием Александра Якубовича должен был захватить Зимний дворец и тем самым изолировать Николая Павловича и его семью от сил, верных престолу. Второй под руководством Александра Булатова должен был занять Петропавловскую крепость, являвшуюся арсеналом гвардии (к тому же артиллерия на стенах крепости держала под прицелом весь центр столицы). Наконец, третий отряд во главе с Сергеем Трубецким предъявлял ультиматум сенату и заставлял его подписать манифест, объявлявший о произошедшем перевороте. В нем провозглашалось уничтожение крепостного права, рекрутчины, подушной подати, говорилось об уравнивании всех граждан в правах, введении суда присяжных, свободе слова и печати, а также — о выборах в новый высший законодательный орган Великий собор (или Учредительное собрание).

Иными словами, декабристы разработали план вооруженного захвата Петербурга, причем план совершенно реальный. С трудом верится в то, что декабристам удалось бы удержать власть в руках, но захватить столицу они действительно могли. Восстание же 14 декабря явилось в основном развалом этого плана. И начался этот развал накануне восстания, когда Якубович и Булатов отказались вести свои отряды на Зимний дворец и Петропавловскую крепость. Объяснили они свою позицию тем, что не желают быть палачами и убивать таких же, как они, солдат и офицеров. На самом деле причины поведения Якубовича и Булатова были совершенно иными, поскольку оба оказались участниками заговора довольно случайно и, видимо, просто передумали. Так или иначе, восстание превратилось в импровизацию, где все стало зависеть от случая. 

Поздравляем! Вы прочитали половину текста. Теперь антракт!

Дальше речь пойдет о том, как декабристы собирались поступить с императором и его семьей. Но сначала давайте проверим, отличаете ли вы русских царей друг от друга.

Декабристы собирались убить царя? А что дальше?

Северное общество декабристов подошло к моменту восстания с планом выступления, но без какого бы то ни было единодушия по поводу послереволюционного устройства страны. Создается впечатление, что победа, как это ни странно, страшила декабристов не меньше поражения. Приведем краткий перечень мнений по этому поводу, циркулировавших среди «северян»: Кондратий Рылеев поддерживал республиканское устройство России и если не убийство, то полную изоляцию императора; Владимир Штейнгейль предлагал бескровное отстранение от власти Николая Павловича и возведение на престол вдовствующей императрицы Елизаветы Алексеевны (жены Александра I); о таком же варианте действий размышлял и Сергей Трубецкой (диктатор восстания!); Евгений Оболенский (начальник штаба восстания!) сомневался, вправе ли декабристы «покушаться на переворот, не зная мнения большинства населения»; Якубович, претендовавший на роль руководителя переворота, называл все последующее за ним «дурачеством», то есть о послереволюционном устройстве страны не думал вообще. 

Если же говорить о «Русской правде» Пестеля и «Конституции» Никиты Муравьева — двух основополагающих документах движения, — то первая предлагала учреждение в России республики и 10-летней диктатуры Временного правительства, состоящего не из декабристов, а из людей известных и уважаемых обществом (Сперанский, Ермолов, Киселев, Мордвинов). Царскую семью следовало уничтожить как знамя возможной реставрации монархического режима. Союзниками декабристов Пестель считал крестьян, которые в благодарность за отмену крепостного права и наделение землей, по его мнению, поддержат восставших. 

По Муравьеву же, Россия должна была стать конституционной монархией, при которой царь обладал бы чисто представительскими функциями. Главных союзников декабристов Муравьев видел в среднем дворянстве, как силе наиболее просвещенной, организованной и независимой. В конце концов декабристы вроде бы договорились о некоем компромиссе: Пестель отказался от требования диктатуры Временного правительства, а Муравьев поддержал республиканское устройство будущей России. Однако все это было еще очень зыбко, не оформлено документально, по сути висело в воздухе. 

Почему кого-то из заговорщиков казнили, а кого-то нет?

Казнили, во-первых, руководителей Северного и Южного обществ, принявших активное участие в вооруженном мятеже. Пестель участия в мятеже не принимал, но злоумышлял на жизнь императора и членов его семьи. Петр Каховский был казнен, поскольку смертельно ранил генерал-губернатора Петербурга Михаила Милорадовича. Трубецкого пощадили, так как он в итоге не участвовал в восстании 14 декабря.

Вообще о приговоренных к казни говорилось в документе Разрядной комиссии, решавшей участь декабристов, следующее: «…превосходя других во всех злых умыслах силою примера, неукротимостью злобы, свирепым упорством и, наконец, хладнокровною готовностью к кровопролитию, стоят вне всякого сравнения». Более четко их вина в документах не определена.

Насколько тяжела была жизнь декабристов в Сибири?

Всего в Сибирь отправили больше 100 декабристов. Первой их удачей оказалось то, что их не загнали в Акатуй — самое гиблое каторжное место в Восточной Сибири. Второй — что, по требованию генерал-губернатора Александра Лавинского, их, за редким исключением, собрали на одном Петровском заводе, до предела усилив его охрану. Это дало им возможность реально поддерживать друг друга и не опуститься в прямом смысле этого слова. Наконец, им повезло, что комендантом их каторги был Станислав Лепарский, который далеко не всегда действовал в соответствии с жестокой инструкцией.

В любом случае каторжная работа оказалась тяжелой, особенно для «ветеранов» движения (выполнять план, несмотря на помощь уголовных преступников, им мешали старые раны, полученные во время войны с Наполеоном). Даже когда их перевели из шахты на поверхность, изменилось немногое. Каждые носилки с рудой, которые они переносили на склад, весили по 4–5 пудов, а перенести пара каторжников за день должна была по 30 таких носилок на расстояние 200–250 шагов. 

Жили декабристы в клетках в два аршина длиной (1,5 метра) и полтора шириной, откуда их выпускали только на работу, обед и ужин. Огромной поддержкой стал для них приезд в Сибирь жен и сестер (на их имена выписывали журналы и книги, получали и отправляли письма на «большую землю»). Декабристы заводят «каторжную академию», где каждый учит других тому, в чем силен сам. Читают друзьям все, что написали в Сибири. Возникает своего рода коммуна, в которой более обеспеченные декабристы помогали тем, кто остался без поддержки родных и знакомых. 

Позже некоторые поступили на гражданскую службу; другие добились перевода на Кавказ; третьи занялись земледелием; четвертые открывали училища для мальчиков и девочек, организовывали библиотеки. Были и те, кто вступил на путь религиозного смирения. В любом случае это была совершенно иная, нежели раньше, жизнь, хотя до конца они сохраняли определенную общность.

Почему декабристы проиграли?

Александр Герцен, а позже Владимир Ленин говорили о том, что декабристам на Сенатской площади не хватило народа. Казалось бы, почему бы радикалам, хорошо осведомленным о недовольстве крестьян своей участью, действительно не обратиться было с призывом поддержать установление в России более справедливого государственного строя? Но дело вовсе не в том, что они, по словам Ленина, были «страшно далеки от народа». Важнее скорее обратное — народ оказался страшно далек от них. Действительно, крестьяне искренне верили в законность и справедливость власти монарха, который, по их убеждению, защищает народ от деспотизма помещиков и чиновников. Кроме того, радикалам, тем более дворянам, вряд ли удалось бы быстро и доходчиво объяснить крестьянам суть таких понятий, как республика, парламент, конституция, разделение властей и т. п.

Зимний же дворец мог просто и надежно использовать привычный лозунг «За Бога, царя и Отечество!», чтобы увлечь за собой крестьянство на борьбу с разрушителями традиционных устоев. Иными словами, декабристы, не без оснований, видели в крестьянстве силу пусть и стихийную, но явно контрреволюционную. Конечно, они могли бы попытаться использовать эту массу «втемную» и, ничего не объясняя крестьянам, использовать их недовольство в своих интересах. Однако это, во-первых, противоречило нравственным принципам дворянских революционеров, а во-вторых, могло спровоцировать гражданскую рознь, чреватую невосполнимыми людскими, экономическими и культурными потерями, которым в глазах декабристов не могло быть никаких оправданий. Привлекать к мятежу солдат, не менее темных, чем крестьяне, декабристы не боялись, поскольку солдат сдерживала воинская дисциплина и обязанность подчиняться офицерам.

В итоге все оказалось взаимосвязано: малочисленность радикалов, темнота народных масс, различие идеалов просвещенного дворянства и крестьян, недостаточная организованность революционных сил, идеологическая разноголосица внутри них, неготовность почвы к столь радикальному преобразованию, отсутствие у России опыта правильной общественно-политической жизни. Все это и стало причиной поражения дворянских революционеров.

Так что же, декабристы — хорошие или плохие?

Друг многих декабристов Петр Вяземский писал весной 1826 года другому поэту Василию Жуковскому: «…выход на Сенатскую площадь — естественная реакция людей, которых власти стремятся довести до судорог. И если судить декабристов, то перед тем же судом в роли обвиняемого должно предстать и самодержавие». А один из «отцов» русского консерватизма Николай Карамзин вынес такое грозное и суровое резюме: «Заблуждения и преступления этих молодых людей суть заблуждения и преступления нашего века». Иными словами, осуждая декабристов, Николай I не только вольно или невольно осуждал многие намерения александровского царствования, но еще и пытался осудить всю свою эпоху, не отделяя благо, которое она несла, от ее заблуждений и преступлений.  

В отличие от революционеров последующих поколений, декабристы сумели понять гибельность не только политики, проводимой тогдашними верхами, но и опасность гражданской усобицы, пролития крови своих сограждан, установления диктатуры, игнорирования вопроса о готовности народа к переменам — всего того, что не смущало радикалов последующих десятилетий. И дворянские революционеры, пытавшиеся соединить политику с высокой нравственностью, сумели избежать того драматического положения, о котором позже написал Грэм Грин: «Типичное явление… для всего людского рода: во имя идеалов применяется насилие, потом идеалы испаряются, а насилие остается».